Книга Книга жизни [сборник] - Владислав Иванович Авдеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возвращаясь с работы, несколько раз останавливалась, делала, удивляя прохожих, движение ногой, словно пинала…
Петрович ждал, выскочил в неизменном, давно не стиранном трико, издали приговаривая:
– Хочешь ведь, хочешь…
Кира Саввична приподняла подол платья и заученным за день движением ноги бухнула Петровича по «хочешь». Петрович дико взревел и согнулся пополам.
Кира Саввична ввалилась в квартиру и заперла дверь. Слышно было, как вышедший на крик Николай спросил:
– Ты что орешь?
– Больно!..
– Получил, значит. Молодец Кира, давно надо было тебя проучить. Скажи спасибо, что по уху не двинула, запросто могла голова отлететь…
– Вы молодчага! – похвалил Киру Саввичну Алексей.
– А ничего, что я с такой силой, не переборщила?
– О, женщины! Он столько издевался над вами, а вы его жалеете. Не беспокойтесь, ничего с ним не случится… Зато слово «хочешь» он долго не будет говорить.
Кира Саввична прошла в комнату, удивляясь своему состоянию, обычно она валилась с ног от усталости, а тут была непривычная легкость в душе и теле.
На ужин решила сварить спагетти.
– Опять! – воскликнул Алексей. – Деньги у вас есть, купите овощей, сделайте салат. Ведь лето. И вообще вам надо прекратить есть мучное.
– У меня тут окорочка, может, их? – открыла холодильник Кира Саввична.
– Окорочка выбросьте. Вон у вас кефир стоит. Стакан кефира – отличный ужин. Вы такая привлекательная женщина, вам чуть-чуть похудеть, и все мужчины будут с ног валиться.
– Скажете тоже…
– Честное слово!
– Значит, кефир?
– Конечно. Неделю потерпите, а потом привыкнете.
После кефира захотелось есть еще сильнее. Кира Саввична с тоской поглядела на хлеб и вышла из кухни.
Алексей, видимо, разглядывал книжный шкаф, потому что спросил:
– Я смотрю, у вас газеты и книги сугубо специальные. Вас что, кроме финансов, ничто не интересует?
Кира Саввична ответила сразу, словно ожидала такой вопрос:
– В последние годы я, действительно, читала больше по своей специальности.
– И вам это интересно?
– Наверно. Я как-то не думала об этом. Ну а о том, что делается вокруг… Я смотрю новости по телевизору… мне этого хватает.
– Не ожидал. В молодости вы обожали Чехова, Бунина, увлекались театром, поэзией и вдруг зациклились на профессии. А помните, как твердили: «Я сошла с ума, о мальчик странный». Помните? Или это: «Ты выдумал меня, такой на свете нет, такой на свете быть не может». Все еще было у вас впереди, и вдруг вы скисли. Вас предали, ну и что? Такова жизнь.
В эту ночь Кира Саввична не могла уснуть: «Я сошла с ума, о мальчик странный» – тогда она увлекалась Ахматовой, и эта строчка поразила ее, она удивительно совпадала с ее тогдашним настроением…
Но как же случилось, что она отгородилась от жизни? Из-за того, что лучшая подруга и любимый предали ее – она наказала самую себя. Ее всегдашнее оправдание, вот, мол, вы все хиханьки да хаханьки, а я лучший экономист, и наплевать мне на ваши танцы-романцы, сейчас не помогало. Неужели она была не права? Неужели ее защита превратилась для нее самой в тюрьму, отгородила от других, от жизни?
И назавтра, с самого утра, на душе у Киры Саввичны было тревожно, все ее спокойствие, ее равнодушие разлетелось без остатка. Она никак не могла загнать себя в прежнее состояние, загнать под скорлупу отрешенности…
Проходя по коридору, где висело огромное зеркало, Кира Саввична остановилась, что делала, конечно, не раз, но смотрела всегда отвлеченно-равнодушно. А сейчас – словно смотрела совсем в другое зеркало: большой живот, второй подбородок, дурацкая прическа… А нелепая одежда только подчеркивала все это безобразие.
– Что со мной было? – шептала Кира Саввична, шагая по коридору. – Что со мной было? Почему я никого не хотела слышать и видеть? Почему оказалась в плену собственного заблуждения?
Кира Саввична чувствовала себя так, словно спала завеса, и вокруг забурлила жизнь, слышать и видеть которую она раньше не могла по чьему-то злому волшебству.
«Я сошла с ума, о мальчик странный…»
У Киры Саввичны от навалившихся мыслей раскалывалась голова, она вновь и вновь пыталась вогнать себя в прежнее состояние, окружить себя защитным полем равнодушия, приговаривая: – Ну и что, ну и что? – но ничего не получалось.
«Я сошла с ума, о мальчик странный…»
После работы зашла на рынок, купила овощей. Алексей прав, хватит нажимать на мучное, растолстела – страшно смотреть. Пока лето, она будет есть только овощи и обязательно утром – зарядку. Что с ней было? Как она дошла до этого? Кира Саввична не знала, хорошо это или плохо, что она вышла из длительного оцепенения. Это пугало ее. Кира Саввична была не готова к новой жизни…
В подъезде встретился Петрович, он посторонился, пропуская, и, глядя вниз, поздоровался.
«Боже мой, – подумала Кира Саввична, – неужели человека надо пнуть, чтобы он вел себя по-человечески?»
Дома долго примеряла, перебирала одежду, многое было ей в обтяжку или устаревшее, но все же нашла подходящую кофту да юбку – не длинную до пят, что делало ее похожей на бочку, а чуть ниже колен. Когда подошла к зеркалу, Алексей сказал:
– И туфли наденьте на высоком, а то ходите в каких-то галошах. И держитесь прямо.
Утром, как и решила, сделала зарядку. Выпила стакан сока и на работу.
Еще на подходе к конторе сотрудники, спешащие, как и она, на службу, удивленно таращили глаза – шла не тучная корова, а полная, интересная женщина, что ни говори, а одежда и высокие каблуки – большая подмога для женщины. Но главное – самочувствие. А Кира Саввична чувствовала себя раскрепощенной, раскованной, ощущение внутренней свободы не покидало ее.
Когда Светлана со своей стыдливо-порочной улыбкой попросила ее сделать отчет, а это было обязанностью самой Светланы, Кира Саввична уже хотела, как всегда согласиться, но то ли услышала Алексея, то ли свой внутренний голос: «Скажи этой сучке, пусть сама делает свой отчет».
И Кира Саввична в присутствии всего отдела громко сказала:
– Каждый должен делать свою работу. Если не можешь – уйди. А ко мне больше не лезь.
Светлана онемело постояла, словно дожидаясь, пока покроется краснотой – у нее покраснели даже уши, – и кинулась из отдела.
Вскоре Киру Саввичну вызвали к директору… Молодой мордастый мужчина – почему-то большинство, только выбьется в начальники, сразу полнеют лицом – с любопытством взглянул на Киру Саввичну, предложил сесть и спросил:
– Что с вами, Кира Саввична, у вас дома неприятности?
– Неприятности у меня, скорей, на работе.
– У вас? А вот Светлана Яковлевна жалуется, что вы ей нагрубили.
– Потому что надоело постоянно
